• Zero tolerance mode in effect!

Артиллерия АОИ

Кто-то уже купил дивизион, (12?) по слухам, ещё при разработке... Вложился?
Хранцузы. Девайс сложный и серьезный. Облазил его сверху донизу. Надо было пару вещей допилить. Впечатляет. Но подробности низзя, ибо. У немцев есть, что-то похожее.
 
Последнее редактирование:

מייצרים פגזים ׳כחול לבן​



Кузнечный цех. Производство 155 для арты. Лет восемь назад и на СОЛТАМе было нечто похожее (более скромно), хотя при мне корпуса ковали только для 120мм мин. Всё оборудование частично распродано, частично в Кирьят-Пладе. По планам, Эльбит в Беер7 строит новое производство. Но для каких объёмов, это вопрос.
 
 
Хоошие вопросы, а где ответы?
 
Хоошие вопросы, а где ответы?
Можно подумать что ты их не знаешь, этих ответов.
 
Официально - это к министру обороны и начгенштаба. А так - какие и сколько точных артилерийских боеприпасов у нас есть? Есть ромах в ограниченных количествах, его и применяли. Есть мины и немного дронов камикадзе. Даже с обычными снарядами напряг. В Газе артилерия не особо применима. Гораздо полезнее Зик для открытых ослоёбов и и бомбы для разрушения зданий полностью. А на большинство вопросов он там отвечает.
 
Арту в Газе применяли. Конкретный случай - когда подразделение моего пацана чистило Бейт-Ханун, ближайшие к Израилю шурот домов, это как доты. Если обычный арабский дом это столбы, а между ними блоки, то в этом случае - литой железобетон с бойницами. Сплошное минирование лицом к Сдероту. В каждом доме схрон оружия и снаряжения. Множество выходов из тоннелей прямо в домах.
Разбирать каждый дом один-один, год копаться. Авиацию на это ни кто не даст. Запросили арту. А те и рады. У милуимников очень давно не было учений, а прямой наводкой вааще не умели и не стреляли. Подтянули 109 и с двух километров начали сносить. Там такое месиво, детонации одна за другой, арматура закручивалась в улитку. Вопщем, все остались довольны. Потом Д-9 расчистили прямые проезды, наши бедуинцы посмотрели в садэ выходы из шахт, уже сами взорвали. Взаимодействие великая вещь.
 
Арту в Газе применяли. Конкретный случай - когда подразделение моего пацана чистило Бейт-Ханун, ближайшие к Израилю шурот домов, это как доты. Если обычный арабский дом это столбы, а между ними блоки, то в этом случае - литой железобетон с бойницами. Сплошное минирование лицом к Сдероту. В каждом доме схрон оружия и снаряжения. Множество выходов из тоннелей прямо в домах.
Разбирать каждый дом один-один, год копаться. Авиацию на это ни кто не даст. Запросили арту. А те и рады. У милуимников очень давно не было учений, а прямой наводкой вааще не умели и не стреляли. Подтянули 109 и с двух километров начали сносить. Там такое месиво, детонации одна за другой, арматура закручивалась в улитку. Вопщем, все остались довольны. Потом Д-9 расчистили прямые проезды, наши бедуинцы посмотрели в садэ выходы из шахт, уже сами взорвали. Взаимодействие великая вещь.

Вобан, Грибоваль и Наполеон одобряэ!!! :muscle:
 

Нам нечем воевать? ЦАХАЛ использовал в Газе снаряды 70-летней давности​


В первые месяцы нынешней войны в ЦАХАЛ массово записывались резервисты, а гражданские делали все возможное для усиления боевых подразделений. Волонтеры искали для солдат недостающее снаряжение, такое как бронежилеты, очки ночного видения и современные шлемы. Но сами боеприпасы они достать не могли – да и по закону не имели права.

Между тем проблемы с боеприпасами у ЦАХАЛа были, и особенно остро они ощущались в артиллерийских частях.

Резервисты разных рангов рассказывают о непредсказуемых и нерегулярных поставках боеприпасов. Это создавало логистический и оперативный кошмар, значительно повышавший риск осечек и промахов по целям. «Снарядный голод» даже вынудил ЦАХАЛ использовать боеприпасы 1950-х годов, которые находились в плохом состоянии. Это долгое время затрудняло ведение огня.

Пушечная артиллерия ЦАХАЛа базируется на различных моделях мобильных гаубиц. В регулярных частях используют «Доэр» (Galloper) и «Дорес» (Trampler), в резервных – старую модель «Рохэв» (Rider), а также гибридную «Дохран». По сути все это несколько поколений одной и той же гаубицы – M109, которая впервые поступила на вооружение США еще в 1963 году.

«Пушки, закупленные у армии США в 1970-х годах, достигли предельного срока службы и, как ожидается, окончательно износятся в течение ближайшего десятилетия», – писал в 2021 году в журнале «Маарахот» подполковник Раз Хеймлих, бывший командир батальона 411.

С молотком против хаоса

«В начале войны царил хаос, – говорит один из резервистов, служивший в артиллерийской батарее на севере страны. – Не хватало техники, и не все пушки, которые у нас были, находились рабочем состоянии. Некоторые работали, некоторые были на последнем издыхании». Когда его спросили, как солдатам удавалось их использовать, он ответил: «Понимаете, речь идет о доисторическом оружии. Тут вдарил молотком, там добавил смазки».

Израильская артиллерия стреляет 155-миллиметровыми снарядами. Это стандартный калибр, используемый всеми армиями НАТО, а также большей частью украинской артиллерии. В январе газета The Wall Street Journal сообщила, что с начала войны на Украине цена 155-миллиметрового артиллерийского снаряда выросла в четыре раза и достигла 8400 долларов.

В связи с огромным спросом многие страны стремятся увеличить производство этих снарядов. В прошлом году министерство обороны Израиля подписало контракт на четверть миллиарда шекелей с израильской оборонной компанией «Эльбит» на производство десятков тысяч 155-миллиметровых снарядов.

Соединенные Штаты намерены в этом году выпускать по 80 тысяч таких боеприпасов в месяц. Но процесс этот непростой, а одной только Украине в месяц требуется 200 тысяч снарядов.

В начале 2023 года США начали отправлять на Украину сотни тысяч снарядов со своих аварийных складов в Израиле. С началом войны в Газе США начали отправлять в Израиль огромные партии боеприпасов. 155-миллиметровые снаряды составили значительную часть огромного объема военной помощи, которую доставили в Израиль по воздуху и морем из Америки.

Артиллерия по-прежнему «бог войны»

За последнее десятилетие Израиль привык к затяжному конфликту низкой интенсивности. В короткие раунды эскалации наземные войска, как правило, не действовали в густонаселенных районах, таких как Газа. Поэтому ЦАХАЛ значительно сократил использование артиллерии. Нынешняя война кардинально изменила эту ситуацию.

«Новые войны ЦАХАЛа ведутся не против регулярных армий, а против террористических и партизанских сил, которые действуют изнутри гражданского населения. Огонь противника – в основном ракеты и снаряды – ведется не из больших скоплений, таких как батареи, батальоны и подразделения поддержки, а рассредоточенно – из кварталов, домов или вади», – писал подполковник Цах Моше в 2014 году перед летним конфликтом между Израилем и Газой.

«В настоящее время нет замены тем качествам, которые привносит артиллерия на поле боя, то есть быстрой и смертоносной концентрации огневой мощи… Несмотря на то что мы живем в эпоху технологического прогресса и стремления к большей точности, потребность в «статистической» огневой мощи для победы на тактическом уровне над любым противником, на любой территории и в любой форме боя практически идентична той, которая возникла 50 лет назад», – утверждал он.

Нынешняя война показывает, насколько он был прав. С самого начала артиллерийские подразделения сопровождали боевые действия во всех районах Газы и на севере Израиля. В некоторых случаях им приходилось входить в Газу, чтобы оказать эффективную огневую поддержку силам, находящимся внутри сектора.

Gaza_border_Howitzer_12.10.23_AP-Photo-Ohad-Zwigenberg.jpg

Точность требует огромных усилий

Беседы с артиллеристами из разных подразделений дают схожую картину. Они прилагают огромные усилия для достижения максимальной точности – как во избежание дружественного огня, так и опасаясь поразить гражданское население или объекты критической инфраструктуры.

«Постоянно существует разрыв между запросами солдата на поле боя о стрельбе по определенной цели и возможностями артиллерии», – говорит один из солдат, с которым беседовал журналист газеты «ХаАрец».

«Если есть вероятность, что снаряды попадут за пределы намеченных границ безопасности, и я знаю, что могу задеть оборудование, продовольствие или склад помощи, принадлежащий международной организации, я скажу ему, что не могу стрелять, – поясняет он. – В артиллерийском корпусе мы очень, очень осторожны в этом вопросе».

Немного деталей

Чтобы понять, сколько усилий требуется для достижения нужной точности, надо вникнуть в технические детали.

В отличие от танковых снарядов, артиллерийские боеприпасы не являются единым целым. Сам снаряд поставляется отдельно от реактивного заряда.

В старых моделях заряды упаковывают в несколько матерчатых мешков, которые связывают вместе. Для каждого выстрела артиллеристы должны определить, нужен ли им полный заряд взрывчатого вещества, или можно снять часть мешков, а затем снова связать оставшиеся заряды. В новых модульных зарядах ткань заменена горючим корпусом на основе нитроцеллюлозы.

Артиллеристы не видят своих целей и, конечно, не могут взять их в прицельную сетку. Когда они ведут огонь по целям, находящимся на расстоянии от 14 до 30 километров, даже небольшое отклонение может привести к катастрофе.

При каждом выстреле артиллерийского орудия тип снаряда и номер партии вносят в компьютеры управления огнем и объединяют с данными о типе реактивного заряда. Туда же добавляют специфические данные, уникальные для каждого артиллерийского ствола, и метеоданные: температура, уровень влажности и многое другое.

ЦАХАЛ бережет снаряды для войны на севере?

По словам солдат, беседовавших с «ХаАрец», проблемы со снарядами отчасти объясняются тем, что ЦАХАЛ бережет боеприпасы на случай войны на севере.

«Выделялось минимальное количество снарядов, – говорит офицер-резервист, служивший на юге, – до такой степени, что иногда мы говорили: „У нас кончились боеприпасы“. Нам отвечали: „Скажите им [полевым войскам], что вы стреляете столько, сколько они просят, но стреляйте меньше. Если солдат просит выпустить десять снарядов, выпустите семь или восемь, а ему скажите, что вы выпустили десять“».

«Отношения между артиллерией и поддерживаемыми подразделениями очень плотные. Уровень доверия должен быть очень, очень высоким. И вдруг вы оказываетесь в ситуации, когда приходится немного подвирать», – признается офицер.

«Был период в несколько дней, когда у нас не было боеприпасов для ведения „планового огня“», – рассказывает другой солдат. Этот термин обозначает запланированный огонь по целям до или одновременно с вводом наземных войск – чтобы помочь им нейтрализовать противника и минимизировать риск для солдат.

В некоторых случаях, говорит артиллерист, экономия боеприпасов приводила к тому, что потом приходилось использовать больше снарядов, прикрывая эвакуацию израильских военных.

Боеприпасы приходилось собирать отовсюду, где только можно, и это создавало «невероятный хаос», продолжает солдат. Снаряды прибывали нерегулярно, иногда каждый день, а иногда лишь раз в неделю или две. Никто из резервистов, включая ветеранов Второй ливанской войны, с таким раньше не сталкивался.

Еще одна проблема заключается в том, что каждая новая партия снарядов или взрывчатки требует калибровки каждой пушки отдельно – даже если снаряды или заряды точно такого же типа, как уже использовали, но из другой серии.

Для этого нужно выпустить из каждого орудия два-три «пристрелочных» снаряда по открытой местности, чтобы определить степень точности. Если в батальоне 15 или более пушек, на этот процесс могут потребоваться десятки снарядов.

«Как только вы начинаете стрелять боеприпасами из определенной серии, вы должны продолжать ее до конца. Если, например, есть 20 снарядов, но среди них из текущей серии – только 15, я не могу использовать эти снаряды. Такие вещи случались с нами постоянно, – добавляет солдат. – Когда войскам приходится обходиться одинаковыми зарядами из разных серий, это повышает риск того, что кто-то запутается и стрельба приведет к катастрофе».

Военным приходится тратить много времени на контролирование различных типов боеприпасов. «Нам приходилось заниматься этим целыми днями. Переместить десять снарядов сюда и десять зарядов туда, – говорит один из резервистов. – Приходится разбирать боеприпасы, собирать их в кучу, передавать в другое подразделение и очень тщательно все отслеживать».

Из-за нехватки разных типов зарядов, каждый из которых имеет свою дальность стрельбы, артиллерийским батальонам приходилось постоянно менять позиции.

«Внезапно нам говорят: „Теперь двигайтесь ближе к [пограничному] забору, а теперь – подальше от него“, – в зависимости от типа снарядов», – вспоминает один из резервистов.

«А вдруг получаешь два комплекта модульных зарядов, и тебе говорят, что таких зарядов еще миллионы. Ты успеваешь порадоваться, но через две недели они вдруг заканчиваются, – говорит резервист. – Эти заряды не решили всех проблем, потому что с ними никто раньше не работал. Артиллерийским войскам пришлось изучать их с нуля. В компьютерах управления огнем не было нужных для них баллистических данных. Так что нам пришлось выполнять расчеты самостоятельно».

«Индийские снаряды»

Одно подразделение получило партию снарядов с надписью «только для обучения». После обращения к командованию с вопросом, что с ними делать, солдаты в конце концов их использовали.

Затем был случай с «индийскими боеприпасами». Никто точно не знает, почему они получили такое название. Легенда гласит, что это были американские боеприпасы, которые поступили со складов экстренных запасов в Индии. Некоторые были изготовлены в 1953 году – за десять лет до появления первых M109.

Откуда бы они ни взялись, в итоге артиллеристам пришлось пытаться вести точный огонь снарядами 70-летней давности. По данным армии США, максимальный срок хранения таких взрывчатых веществ составляет всего 40 лет – и то при оптимальных условиях хранения.

Артиллерийским войскам удалось запустить эти снаряды и поразить ими цели, но за это пришлось заплатить. «Они были в очень изношенном состоянии. Грубо говоря, нам пришлось выбросить 20 процентов из них, потому что мешки были порваны», – говорит один из резервистов. По его словам, обычно непригодными оказываются менее одного процента боеприпасов.

«От них воняло, а когда их поднимали, они разваливались, – говорит другой. – Когда ими выстрелили, отсек наполнился дымом. Кашляли даже те, кто стоял снаружи. Снаряды оставляли в стволах невероятную грязь, и их приходилось чистить гораздо чаще».

Правда, резервист, служащий в бригаде регулярных войск, рассказывает о совершенно ином опыте. Командование приказало им экономить снаряды на случай войны с Ливаном – но никаких строгих ограничений или такого хаоса, как в бригадах резервистов, не было. По его словам, в ходе войны его подразделение тоже получало некоторые снаряды 70-летней давности, но это были редкие случаи.

Пресс-секретарь ЦАХАЛа отказался комментировать вопросы, затронутые в этой статье, сославшись на «соображения безопасности».

Одед Ярон, «ХаАрец»
https://detaly.co.il/indijskaya-vzr...spolzoval-v-gaze-snaryady-70-letnej-davnosti/
 
Назад
Сверху Снизу